Моя дракошня

Всегда была неравнодушна к различной канцелярщине. Нет, не к бюрократическим оборотам, отдающим холодом зоны вечного замерзания - «нижеследующим напоминаю о вышеупомянутом», хотя так я тоже умею и иной раз пользуюсь по прямому назначению; я мурлычу от удовольствия, попадая в отдел канцтоваров. Неудивительно, конечно — я же всегда рисовала и писала, но смысл и качество во многом зависело и зависит именно от того, чем и на чём я это делаю. У меня даже почерк не один, причем не только в вариациях: помимо обычного, базового, так сказать, который все равно схож вне зависимости от того, пишу ли я мелким бисером или размашисто, как росчерк водомерки по пруду, есть еще всякие в запасе.
Это не компьютер, хотя и тут я капризничаю, как могу — мне не нравится писать длинные тексты для постов в семаджике или прямо в ЖЖ, мне нужен или ворд, или опен офис. И клавиатура мне нравится не всякая: вот об прошлую я отбивала напрочь все пальцы, да и грохотала она при этом, как печатный станок, какой уж тут полет фантазии? Но и ноутбук, в принципе, вещь хорошая и желаемая, желается мной без особой страсти именно по причине неудобных клавиш — слишком плоские, слишком тесные, и нет правого цифрового блока, которым я все время пользуюсь.
А все эти альбомы, блокноты, тетради и прочие ручки, которые ласкают (или оскорбляют) зрение, обоняние и осязание — это же совсем другое дело! И тут уже мои порочные наклонности к моментальному распылению денег расцветают, как борщевик — ядовито и хрен искоренишь! Правда, во времена нашего с вами общего прошлого не выходить за рамки разумного было гораздо проще: ну что такого из ряда вон выходящего можно было найти в канцелярском отделе? Да ничего. Разве что ластики «кох-и-нур». Даже цанговый карандаш в моей жизни появился в 91-м году, я и дату помню, 19-е августа. Ее многие помнят, но по другой причине. Нет, я не стояла у Белого дома, и вообще про случившуюся в стране заваруху узнала только вечером, когда маменька примчалась с работы, выпучив глаза, и оторвала меня от рисования.
Зато теперь у нас есть все. Изобилие у нас наступило, понимаете ли. Но тут уже вступила в права заботливо выращенная в качестве замены здравому смыслу жаба. То есть, я могу сколько угодно обожать шариковые ручки и цанговые карандаши «Pilot”, но только если я покупаю их по двадцатнику с чем-то в подвальчике с косметикой и бытовой химией. А вот в два раза дороже, в книжном, жаба мне уже не позволит, потому что, говорит, барство это, Елен Борисовна, и не хотите ли вы чего попроще. А вот запросто! И договариваюсь с жабой, что мы сейчас найдем что-нибудь еще интересное, заодно и проверим, какой у нас новый почерк отрастет.
Но — зар-р-раза — внезапно, чтоб ему провалиться, мною обнаруженный в интернете и всесторонне изученный там же молескин попроще не бывает! А при взгляде на цены в интернет-магазине шерсть моя встала дыбом и некоторое время витала над головой, потрескивая от сгустившегося в атмосфере электричества. Хочу! Конечно, хочу. Но не из-за статуса самой марки, черта ли мне в статусе; из-за оттенка бумаги и полностью раскрывающихся страниц. Ага, и толстой обложки. Но дорого же, блин! Что мне, рисовать не в чем? Или я собралась ваять нетленку формата largo? Сто листов за семьсот рублей? Да никогда! И даже вдвое дешевле никогда. Просто потому, что — блажь в конечной стадии.
Поехать, что ли, на Ленинский — вроде пишут, что в «Родине» молескины водятся? Может, они мне не понравятся в принципе?
Ну, могут же они мне категорически не понравиться, да?..

"Без тебя большевики обойдутся..."